Волонтер Дондоков: тысячи добровольцев тушат пожары в Забайкалье
Этой весной Забайкалье вновь заполыхало. Выжженная тайга, выпускной в Чите на фоне густого смога, горящие дачи — такие кадры облетают СМИ на фоне сильнейших лесных пожаров в регионе. На борьбу с огнем брошены все силы, сутками подряд леса тушат как профессионалы, так и добровольцы. «Газета.Ru» поговорила с некоторыми из них, чтобы узнать, что чувствуешь, когда рядом бушует пламя.
«По зову сердца»
Дамба Дондоков, волонтер, 27 лет:
Я живу под Читой (административный центр Забайкальского края. — «Газета.Ru»), впервые помогал тушить с добровольцами еще в 2015 году, когда случился большой пожар в том же районе, где и сейчас в начале мая. Это микрорайон Добротный, село Смоленка. Тогда огонь уничтожил очень много домов, пострадало имущество людей.
Я не смог остаться в стороне, в целом занимаюсь волонтерством с 2012-го. Понятно, что есть спасатели, определенные службы, но им тоже нужна помощь. Особенно когда видишь сводки, что есть несколько очагов возгорания, три–четыре одновременно.
Так сильно, как сейчас, Забайкалье горит не каждый год. Масштабные пожары были в 2015 году, в 2018-м и вот в этом. Не знаю, поджигают или просто совпадение. Думаю, разберутся спецслужбы, когда все поутихнет. Но понятно, что сейчас было несколько очагов возгорания на достаточно больших площадях и в труднодоступных местах. Опять же, очевидно, что больше горит, когда мало осадков, погода тоже влияет.
Если сравнивать 2015 год и этот, могу сказать, что осознанность и вовлеченность людей выросли колоссально. В этом году пожар под Читой начался 9 мая, в праздники. Загорелось недалеко от города, дым поднялся в пределах видимости. Первые добровольцы приехали уже утром 10 мая. В том числе это были те, кто работает в правительстве, но изначально они прибыли просто по зову сердца. Все, кто оказался на месте, стихийно скоординировались друг с другом, в самом начале нас было всего человек десять. Мы создали чат для общего взаимодействия, предполагалось, что максимум в нем будет участников 50. В итоге чат разросся на 6,5 тыс. человек, тушили в районе под тысячу добровольцев.
Когда ты приезжаешь на пожар, сначала нужно найти центр координации, понять, кто руководит людьми. Без централизованного управления работа на пожаре очень опасна. В идеале курировать должны специалисты, профессионалы. Но, конечно, бывает, что нужно самим организоваться, договориться.
Далее, если ты хочешь помогать тушить, в первую очередь нужно позаботиться о себе. Чтобы снизить риск для себя же и окружающих. Это значит, что нужны правильные одежда и обувь. Никаких кроссовок, сандалий и так далее, обязательно кирзовые сапоги, либо прочные ботинки с высокой подошвой. Никакой синтетики, вещи должны быть из материала, который не может легко воспламениться. Подойдет костюм типа «горка», они везде продаются.
Для воды лучше всего иметь специальный лесной ранец РЛО. Они бывают объемом 18–20 литров, есть поменьше. Главное, что с ранцем можно распрыскивать воду метров на 50, это удобно, когда нужно сбить горение, к примеру, в поле.
Но все это тоже, повторюсь, в идеале. Сейчас, когда начался пожар, мы торопились и приезжали без ничего, кто как мог. Кто-то уже на месте брал пятилитровую бутылку воды и проливал просто из нее. Кто-то приезжал с лопатами, с граблями, в данном случае все средства хороши. Мы писали в общий чат, и люди откликались, некоторые привозили свои квадроциклы, высокие проходимые машины.
Спасатели не допускают добровольцев до тушения внутри самих лесов, чтобы не было лишних жертв. Наша задача, в основном, — «кромка» пожара и «пролив». «Кромка» — это полоса огня, которая движется, и ее надо сбить. «Пролив» — это когда открытый огонь уже прошел, но на месте остались тлеть пни или, например, слой еловых веток изнутри. Все это надо разворошить и пролить водой.
Помогать на пожаре, безусловно, тяжело для организма. Это дым, это пепел, который летит в глаза, это время — работать мы можем и сутками, в зависимости от ситуации, погодных условий. Где-то можно потратить на тушение два часа, а где-то — десять. Но когда ты приезжаешь в лес и видишь, как все это горит, ты забываешь о том, что тебе тяжело, что сложно дышать и так далее. Ты просто идешь и тушишь, тушишь, столько, сколько потребуется. По крайней мере, лично у меня так. Моя внутренняя часть, моя составляющая души забывает о всех сложностях. Потому что жаль видеть, сколько деревьев гибнет. Ведь если основание сгорело, то все, дерево потом срубается. А лес — это то, чем мы дышим, это наш кислород, наше достояние. Поэтому внутренне так обидно и больно от того, сколько лесов выгорает, и надо помочь остановить это.
«Страх должен присутствовать»
Юрий Катышев, инструктор десантно-пожарной команды Красноярского авиаотделения ФБУ «Авиалес», 36 лет:
Мы работаем там, где наиболее сложная ситуация с лесными пожарами. В этом году раньше всех начал активно гореть Забайкальский край. С первых дней мы прибыли в регион и до сих пор находимся здесь. К месту тушения мы прибываем, например, на вертолете. Если нет возможности посадить воздушное судно, наши люди спускаются (десантируются. — «Газета.Ru») вместе с грузом с различных высот, до 45 метров. Чаще всего на один пожар высаживаются несколько групп, в группе пять–восемь человек, может быть больше, зависит от размеров пожара.
Масштабные пожары тушатся только встречным отжигом, это огромный кропотливый труд, люди работают по 12–14 часов в сутки — бесконечные отжиги, прокладка опорных полос и так по кругу.
Опорная полоса прокладывается, например, лопатами. От нее пускаем контролируемый встречный огонь навстречу стихийному, что позволяет удалить между опорной полосой и фронтом пожара весь горючий материал и ликвидировать пожар. Если может помочь наземная техника, те же трактора, это сильно сокращает время работы. Если зона труднодоступная, то надежда только на себя, на лопату и на товарища. В редких случаях может помочь воздушное судно — например, вертолет, у которого на внешней подвеске так называемый ВСУ (водосливное устройство. — «Газета.Ru») с тремя тоннами воды, прилетит и сбросит его где-то.
Панического страха [при тушении] нет, мы же проходим обучение, знаем, как правильно действовать. Но в целом в нашей работе страх должен присутствовать, так как он благоприятно влияет на инстинкт самосохранения, так сказать. Нужно трезво оценивать обстановку, не нужно геройствовать.
На тушении лесного пожара можно находиться и несколько недель, и до месяца, смотря, какая у него площадь, какая местность, много разных факторов. Сейчас мы работаем на довольно сложном [забайкальском] пожаре, его площадь уже более 50 тысяч га, он действует в наземной зоне, то есть кругом населенные пункты, какие-то строения, объекты экономики, наши люди героически отстаивают их от огня.
[На такой работе] накапливается больше моральная усталость, чем физическая. Часто бывает, что работа проделана, но на огонь влияют внешние факторы, ветер усиливается, и оказывается, что вся твоя проделанная работа была зазря. Помогает взаимопомощь, взаимопонимание. Инструкторы должны подбадривать свой личный состав, находишь в себе силы, пытаешься зарядить на позитив окружающих, и вместе вы справляетесь.
Тушить лесные пожары должны специалисты. Обычные люди, которые хотят нам помочь, это, безусловно, хороший фактор, но, зачастую, у них нет ни опыта, ни знаний. Поэтому они могут стать обременением. Если к инструктору группы прибывают на помощь такие добровольцы, он же не знает, кто к нему приехал, что они умеют, как будут действовать в сложной ситуации, и при этом несет за них ответственность. Добровольцев можно привлекать, когда пожар вблизи населенных пунктов, поручать им не сильно сложные задачи, например, окарауливание территории. Это когда встречный отжиг ушел, специалистам нужно работать дальше, а добровольцы могут следить за уже отоженной частью, чтобы огонь не перешел на неогоревшую часть.
Если говорить о причинах, подавляющее большинство лесных пожаров — это рукотворный фактор, то есть человеческий. Неосторожное обращение с огнем: к примеру, рыбаки-охотники приехали, костер оставили — все, пошел пожар. Либо переход с земель иных категорий, то есть, сельхозпалы несвоевременно выполнили, огонь ушел в лесной фонд. Остальную долю забирают сухие грозы.
Как сейчас горит Забайкалье
В конце апреля в Забайкалье был введен федеральный режим ЧС из-за лесных пожаров, на тот момент огонь охватил почти 200 тыс. га лесов. Тогда же в регионе погибли трое молодых пожарных-десантников (от 22 до 30 лет), которые работали в Тунгокоченском районе.
Согласно последнему отчету МЧС, на 27 мая в Забайкалье действовали 52 лесных пожара на площади более 723 тыс. га. Обстановка в регионе остается «крайне сложной», отмечал замначальника Читинской авиабазы по летной службе Сергей Казаков. Ущерб от пожаров и расходы на их ликвидацию минприроды региона уже оценило в 459 млн руб.
Местные власти пытаются бороться с пожарами разными методами.
К примеру, назначили награду в 250 тыс. руб. за «поимку поджигателя любым гражданином» и в 150 тыс. руб. — за информацию «о человеке, который поджигает или нарушает противопожарные правила».
Также введен запрет на розничную продажу алкоголя в шести районах края: по данным регионального МЧС, с начала года на пожарах 22 человека получили травмы и 44 погибли, из них 31 человек был при этом пьян. Также сейчас стараются активно привлекать добровольцев, губернатор края Александр Осипов в конце мая поручил организовать для них специальные курсы, «всех обучить, подготовить и в ближайшие дни активно включить в работу».
Что думаешь? Комментарии