Всемирная организация здравоохранения опубликовала список возбудителей инфекций, против которых срочно нужны новые вакцины. Среди них туберкулёз, ВИЧ, малярия, гепатит С.
В России одно из ведущих учреждений в этой области – НИЦ эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи, именно здесь была создана первая в мире вакцина от ковида. Какие препараты сейчас разрабатываются российскими учёными, как изменились технологии? Об этом «АиФ» рассказал директор центра, академик РАН Александр Гинцбург.
Чёрная оспа может вернуться
Юлия Борта, aif.ru: Александр Леонидович, новые вакцины от каких инфекций были бы сейчас наиболее востребованы?
Александр Гинцбург: ВОЗ отчасти ответила на этот вопрос, опубликовав в декабре список из 17 возбудителей инфекционных заболеваний, которые могут привести к пандемическим осложнениям. Мы свой список имели намного раньше, он несколько короче, учитывая географическое положение нашей страны, климат, наличие переносчиков инфекций и т. д., – у нас 10–12 наиболее актуальных патогенов. Почему это важно? До 2019–2020 годов мы готовились к пандемии птичьего гриппа H5N1, и против него кое-что было сделано. Но начался ковид, последствия всем известны. Из этого можно сделать вывод, что список возбудителей, к которым надо иметь прототип вакцинных препаратов – мы это называем «вакцинными консервами», – важно расширять. Если возникает пандемия, это позволит не заниматься созданием новых вакцин, а выбрать из существующих и по единой технологии максимально быстро наработать необходимое количество препарата. Отдельные госзадания мы в этом плане уже получаем. Надеюсь, что в 2025 году получим финансирование на разработку вакцины от оспы обезьян.
– Но, насколько я знаю, это не смертельное заболевание.
– Геном вируса оспы обезьян очень похож на геном вируса натуральной чёрной оспы. В последнее время оспа обезьян демонстрирует колоссальную изменчивость, она начала контактно распространяться среди людей, а не только от животных к людям. Вирус мутирует, и это может привести к тому, что оспа обезьян, не дай бог, начнёт передаваться воздушно-капельным путём. И тогда мы фактически будем бороться с аналогом оспы, которую человечество победило в 1980 году. Наличие новой генно-инженерной вакцины необходимо ещё и потому, что предыдущие вакцинные препараты сделаны на основе цельноклеточных вирионов (вирусных частиц. – Ред.), которые могут вызывать нежелательные реакции в организме, особенно при сниженном иммунитете.
Антитела для здорового тела
– Как продвигается создание вакцины против ВИЧ?
– Это гораздо более наукоёмкая задача. Дело в том, что вирус иммунодефицита человека стремительно меняется в процессе размножения. Поверхностные структуры вирусных белков, к которым хорошо образуются антитела (защитные белки иммунной системы. – Ред.), не подходят для создания вакцинного препарата, так как они очень недолговечны (проще говоря, пока иммунитет учится бороться с вирусом с помощью специфичных антител, вирус меняется, и эти антитела становятся бесполезны. – Ред.). Сейчас разрабатывается технология, которая позволит создавать вакцину, стимулирующую выработку антител широкой специфичности к внутренним, более консервативным участкам вирусных белков. Для начала нам предстоит решить эту проблему для вируса гриппа как более лёгкого объекта, который тоже постоянно меняется, для коронавируса. Когда успешно справимся с этим, приступим к ВИЧ.
– Можно ли старые детские вакцины модифицировать, чтобы они вызывали меньше осложнений?
– Такая работа тоже уже идёт. Например, в нашем институте разработана генно-инженерная вакцина против коклюша, которая будет закапываться в нос. Она не отменяет вакцину АКДС (против коклюша, дифтерии и столбняка. – Ред.), но может заменить новую анатоксичную вакцину, созданную в Японии. Анатоксичная вакцина формирует иммунитет только к токсинам коклюша, но не к самой бактерии. То есть вакцинированный ребёнок при заражении будет защищён, но при этом сможет распространять инфекцию, так что родители, бабушки, дедушки окажутся в группе риска. Неслучайно в последнее время коклюш «повзрослел», количество болеющих взрослых выросло в разы – это результат использования нового, не совсем обоснованного вакцинного препарата.
– Какие ещё вакцины в ближайшее время появятся?
– По ротавирусу заканчиваются клинические испытания. Я надеюсь, к лету мы получим регистрационное удостоверение – и данная вакцина войдёт в национальный календарь прививок на постоянной основе. Отечественная ротавирусная вакцина в отличие от импортной включает шесть штаммов, которые чаще всего встречаются в нашей стране.
По новой туберкулёзной вакцине к концу этого года, по всей видимости, закончится третья фаза клинических испытаний. И в начале 2026-го, если всё будет благополучно, она тоже увидит свет. БЦЖ, которую делают детям в роддоме на 2–3-й день после рождения, не предотвращает заражения туберкулёзом, но защищает от его тяжёлых форм. Новая же вакцина должна полностью защищать от заражения туберкулёзом как детей, так и взрослых. На первых порах она будет использоваться в качестве бустера, то есть дополнительной, усиливающей действие БЦЖ.
– А метапневмовирус, про который сегодня всё чаще говорят, присутствует в этом списке угроз?
– Безусловно, он имеет пандемический потенциал. Раньше вирус не вызывал таких тяжёлых осложнений в плане заболевания лёгких, которые в последнее время фиксируются в Китае и ряде других стран. Это связано с тотальным распространением COVID-19. Даже те, кто переносит инфекцию в лёгкой форме, на ногах, потом ещё 2–3 месяца имеют иммунодефицитное состояние, то есть не защищены иммунной системой. По данным зарубежных исследований, таких людей в популяции постоянно 3–4%, это довольно много. В результате мы становимся более чувствительны к возбудителям, которых ранее фактически не замечали, – с ними прекрасно справлялся врождённый иммунитет. Многие инфекции, которые только специалисты знали по названиям в учебниках, выходят на первые позиции и становятся «героями нашего времени». Сюда можно добавить и всё семейство микоплазмы, другие возбудители. Но это всё же второй эшелон, с которым можно бороться, шире используя уже имеющиеся вакцинные препараты против COVID-19.
– Вакцину от рака вы тоже разрабатываете. Когда она станет доступна?
– Это совсем другой препарат – не профилактическая, а лечебная, терапевтическая вакцина на основе технологии мРНК. Её использовали для создания западных вакцин от ковида. В чём суть? В опухолях возникает большое количество мутаций, которые отличают раковую ткань от нормальной. Зная эти отличия и «упаковав» их в информационные РНК, можно эту генетическую информацию вводить обратно в организм онкологического больного и тем самым стимулировать собственный иммунный ответ именно против опухоли у данного пациента. Из этого следует, что вакцина является персонализированной. Если опухолей насчитывается примерно 300 видов, то персонализированных вакцин будет столько же, сколько и больных.
Для этого проекта государство выделяет большие средства, на территории Института Гамалеи завершается строительство корпуса, где эта технология будет реализована. Изначально она была предложена не в России. Но наши разработчики внесли очень серьёзные изменения, что позволило запатентовать технологию в РФ. Надеюсь, в конце лета этого года мы начнём производить вакцинные препараты для конкретных больных меланомой. Если будет получен положительный эффект, то Минздрав даст разрешение на использование этой технологии уже не в экспериментальном режиме, а в широком гражданском обороте.
Оцените материал