Содержание:
95 лет назад родился Гельмут Коль, убедивший Горбачева отдать ГДР Западу
3 апреля 1930 года родился будущий «отец» объединения Германии — канцлер ФРГ Гельмут Коль. В скандальном интервью, опубликованном вопреки его предсмертной воле, Коль говорил, что Горбачев согласился продать ГДР Западу «по цене бутерброда». Как Коль сумел добиться невыгодной для СССР «продажи» Восточной Германии, что Москва получила в обмен на ГДР и почему Британия и Франция были против объединения немецкого народа — в материале «Газеты.Ru».
Кем был Гельмут Коль
«Отцом» объединения Германии стал бывший член гитлерюгенда — Гельмут Коль. Он родился в 1930 году, и в нацистскую юношескую организацию был призван в обязательном порядке. Отец его служил в немецкой армии с 1939 по 1945 год — при том, что был ветераном Первой мировой. Старший брат Гельмута погиб на фронте.
В вермахт будущего немецкого канцлера призвать не успели. Да и фанатичным нацистом юный Гельмут не был — хотя, по словам его биографа Вернера Мазера, в детстве Коля иногда называли «маленьким фюрером».
В 1946 году Коль вступил во вновь образованную партию — Христианско-демократический союз. Параллельно с этим Гельмут учился в университете на историка, потом получил степень доктора философии, защитив диссертацию на тему «Политическое развитие Пфальца и возрождение партий после 1945 года».
Политическая карьера Коля началась рано — в 29 лет он был избран депутатом земельного парламента в Рейнланд-Пфальце. А в 1982 году в ходе кризиса в бундестаге ФРГ Коль был избран канцлером Западной Германии. Стремясь обрести легитимность, он решился на рискованный шаг — поставил перед депутатами вопрос о доверии к себе. Большинство воздержалось. Вскоре бундестаг был распущен решением федерального президента, и христианские демократы на внеочередных выборах смогли победить — и Коль был вновь избран канцлером.
Во внешней политике поначалу внимание Коля было сосредоточено на Западе. Коль одобрил размещение американских ракет в ФРГ. Или, например, на полях «Верденской мясорубки» он встретился с французским президентом Франсуа Миттераном.
Фото их рукопожатия стало символом примирения немцев и французов после двух мировых войн.
Между тем Советский Союз страдал от серьезных экономических проблем. Генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев решил начать перестройку — провести экономические и демократические реформы, чтобы оздоровить плановую экономику. На этом фоне Москва решила позволить своим сателлитам в Восточной Европе «идти своим путем» — потому что денег на поддержку социалистических правительств у СССР становилось все меньше и меньше.
В Восточной Европе после ослабления хватки Горбачевым начались массовые демонстрации противников социализма. Гельмут Коль обратил внимание на Восток — Германскую демократическую республику, бывшую зону советской оккупации после 1945 года.
Христианские демократы всегда утверждали, что Германия должна быть единой — как и немецкий народ, разделенный после Второй мировой войны. Кабинет Коля всегда стремился к поглощению ГДР. Тем более, что предпосылки для этого были не только политическими — Западная Германия предоставляла Восточной кредиты, в которых социалистическая экономика к концу 1980-х нуждалась отчаянно.
Но на политические уступки вплоть до негласного принятия Кремлем «доктрины Синатры» («роспуска» советской «империи» в Восточной Европы) руководство ГДР во главе с Эрихом Хоннекером идти отказывалось. Не говоря уже об объединении Германии.
В Москве, впрочем, посчитали иначе.
Конъюнктура изменилась
Несмотря на намерение Михаила Горбачева по-новому выстроить отношения с капиталистическими странами Запада, политику разрядки и отказа от гонки вооружений, в немецком вопросе Москва поначалу исходила из существования двух Германий. Например, об этом Горбачев заявлял летом 1987 года, встречаясь с президентом ФРГ Рихардом фон Вайцзеккером.
«Есть два немецких государства с разным социально-политическим строем. У них cвои ценности. Оба они извлекли уроки из истории, и каждое может вносить свой вклад в дела Европы и мира. А что будет через 100 лет, решит история. Никакой другой подход неприемлем. Если кто-либо пошел бы иным путем, последствия были бы очень серьезны. В этом должна быть абсолютная ясность», — передавал слова Горбачева ТАСС.
Впрочем, в том же году Гельмут Коль говорил восточногерманскому генсеку Хонеккеру: «Германский вопрос остается открытым, но его решение не стоит сейчас в повестке дня мировой истории».
Возможное объединение Германии вызывало опасения и у западных держав — победительниц во Второй мировой войне — особенно у Великобритании. Премьер Маргарет Тэтчер даже заявляла Колю (по его словам): «В ХХ веке мы, британцы, дважды побеждали вас, и вот вы снова здесь».
Сам же Горбачев впоследствии писал, что в принципе он «не исключал воссоединения германской нации, но считал постановку этого вопроса в политической плоскости преждевременной и вредной».
В 1988 году конъюнктура изменилась. Осенью Коль прилетел в Москву — возложил венок к Могиле Неизвестного Солдата, посетил немецкое воинское кладбище в Люблино. Обменялся с Горбачевым любезностями — мол, наши семьи пострадали от Второй мировой войны, и спустя 30 лет насилие не должно быть методом решения политических разногласий.
«Нам с вами предстоит решить очень крупную задачу. Через 12 лет кончается XX век и второе тысячелетие. Война, насилие уже не являются средством политики. Думать иначе — значит вести дело к концу света», — говорил Коль.
В 1989 году Горбачев совершил ответный визит в ФРГ. «Это был отнюдь не «очаг реваншизма», — утверждал советский лидер. А всего через несколько недель он собрал лидеров стран Восточного блока в Бухаресте и предложил им «идти своим путем». А также анонсировал вывод советских войск из Восточной Европы.
С генсеком ГДР Хоннекером, старым коммунистом-консерватором, отношения у Горбачева были плохими. В отличие от диалога с Колем, который достиг взаимопонимания с хозяином Кремля.
Казалось бы, пришло время обсуждать условия объединения Германии.
Впрочем, дело было все же в другом — СССР просто не мог «потянуть» своих сателлитов, зависевших от советской экономической помощи. Свергнувший Хонеккера новый генсек ЦК СЕПГ (немецкой компартии) Эгон Кренц в 1989 году спрашивал у Горбачева:
«Михаил Сергеевич, какое место занимает ГДР в твоем общеевропейском доме?» Горбачев сначала сделал такое лицо, как будто не понял мой вопрос. Я его дополнил:
«ГДР — это ребенок Советского Союза. Это результат Второй мировой войны и результат Холодной войны. Сейчас ты говоришь о том, что Холодная война закончилась, а что будет с ее ребенком?»
Горбачев ушел от прямого ответа. «Как ты можешь задавать такие вопросы после всего, что нас связывает? Все, что связано с ГДР, — наше любимое».
Судьбу Германии решали на Кавказе
Всего через несколько дней, в ноябре 1989 года пала Берлинская стена. Тысячи восточных немцев ринулись в Западный Берлин. А в конце ноября Коль призвал восточногерманское руководство расширить сотрудничество с ФРГ.
В феврале 1990 года Горбачев заявил, что вопрос о единстве немецкой нации должны решать сами немцы. В марте 1990 года в ГДР прошли первые свободные выборы, на которых коммунисты потерпели поражение, победили христианские демократы. В апреле Коль предложил Советскому Союзу экономическую помощь в обмен на согласие с членством объединенной Германии в НАТО.
Окончательно судьба ГДР была решена в августе 1990 года на Северном Кавказе. Коль прилетел к президенту СССР Горбачеву в Архыз, где на протяжении 52 часов они обсуждали немецкий вопрос, сидя за столом из огромного пня. Коль, по воспоминаниям Горбачева, был «собран и напорист».
Новые власти ГДР заявляли: «Народ ГДР является частью единого немецкого народа, который снова должен быть вместе». В конце лета 1990 года территория ГДР была включена в состав ФРГ, и действие конституции ФРГ было распространено на восток.
Официально объединение Германии состоялось в ночь с 2 на 3 октября 1990 года. Армия ГДР была распущена, государственные институты — упразднены. Народ в большинстве своем ликовал.
СССР подписал с западными державами-победительницами договор, который урегулировал спустя десятилетия после Победы вопрос о Германии. Нейтральный статус ФРГ был отвергнут, и Германия осталась в составе НАТО — якобы чтобы избежать повторения мировых войн, которые развязали немцы.
«Не знаю, на что израсходовали»
Бывший посол СССР в ФРГ Валентин Фалин утверждал, что еще в 1960-х годах Западная Германия была готова заплатить СССР 124 миллиарда марок в качестве компенсации за земли ГДР. Потом — 100 млрд марок за нейтралитет Восточной Германии.
Однако Горбачева больше интересовал вопрос Холодной войны — чтобы НАТО не расширялось на восток. Он сумел получить такие гарантии на словах, но не в письменном виде. Нельзя не учитывать, что в то время Горбачев уделял очень мало внимания внешней политике — его больше заботила борьба за власть и реформы внутри самого СССР.
Министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе вспоминал, что воссоединившаяся Германия «отказывалась от производства ядерного, химического и биологического оружия, от его размещения и хранения». А также обязалась ограничить бундесвер до 370 тыс. человек.
«Двадцать лет назад проблему бы решили иначе: ввели на территорию ГДР советские танки, была бы большая кровь. Сейчас все пошло по-другому. Советский Союз включился в ход событий. Благодаря активному участию Советского Союза в процессе воссоединения Германии человечеству, по моему мнению, удалось избежать третьей мировой войны. Не стоит забывать, что Советская армия все еще стояла в Германской Демократической Республике, и пока она была там, сохранялась вполне вероятная опасность мирового конфликта», — писал Шеварднадзе.
По его словам, Гельмут Коль посещал расположение советских войск. Горбачев договорился с ним, что СССР получит за вывод войск всего-навсего 15 млрд марок просто так — и еще 5 млрд в кредит.
В воспоминаниях экс-министр оправдывался — хотя вывод советских войск был организован спустя рукава, а предоставленные ФРГ деньги «он не знает, на что израсходовали», «легче во всем обвинить его, чем разбираться с этим непростым вопросом». А после переходил к защите от ксенофобии.
«Легче обратиться к низменным людским чувствам и использовать их, нежели восстанавливать истину.
Не секрет, что некоторая часть российского общества имеет особое отношение к «лицам кавказской национальности», к грузинам. И эта неприязнь не просто имеет место, она растет».
Сам Коль в опубликованных вопреки его воле после смерти мемуарах говорил:
«Если бы Горбачев сказал: дайте нам сотню миллиардов, и получите ГДР, — мы так бы и сделали. Что такое сто миллиардов за Восточные земли при их годовом бюджете в пятьсот миллиардов? Да ГДР нам досталась по цене бутерброда!»
Валентин Фалин вспоминал о своем разговоре с Горбачевым по поводу объединения Германии. Он заявил президенту СССР, что у Москвы есть все возможности, чтобы добиться для Германии статуса безъядерной территории и не допустить расширения НАТО на восток. «По опросам, 74% населения нас поддержит». Он: «Боюсь, поезд уже ушел». На деле он им сказал: «Дайте нам 4,5 млрд марок накормить людей». И все. Даже не списал долги Советского Союза обеим Германиям, хотя одно наше имущество в ГДР стоило под триллион!»
Итог — в историю Гельмут Коль вошел как «отец» немецкого единства. Историческое наследие Михаила Горбачева оценивается, мягко говоря, не столь однозначно.
Что думаешь? Комментарии